Как осуществить технологический прорыв

Предложения и поручения Владимира Путина из Послания Президента России Федеральному Собранию, направленные на осуществление технологического прорыва и активизацию в инновационном развитии бизнеса, комментируют эксперты STRF.ru.

Владимир Путин: «Поручаю Правительству совместно с Российской академией наук провести корректировку перспективных направлений развития науки и техники. В соответствии с этими приоритетами должен строить свою работу и недавно созданный Российский научный фонд. Он призван сосредоточиться на финансировании фундаментальных исследований и программ с длительным горизонтом реализации. Рассматриваю эту работу как общенациональную задачу».

Валерий Бондур, директор НИИ аэрокосмического мониторинга «АЭРОКОСМОС», академик РАН:

– Приоритетные направления развития науки, технологий и техники в Российской Федерации уточняются раз в 4–5 лет. В настоящее время их, по Указу Президента России № 899 от 7 июля 2011 года, восемь. Это безопасность и противодействие терроризму; индустрия наносистем; информационно-коммуникационные системы; науки о жизни; перспективные виды вооружения, военной и специальной техники; рациональное природопользование; транспортные и космические системы; энергоэффективность, энергосбережение, ядерная энергетика. В соответствии с этими приоритетными направлениями утверждены 27 критических технологий. Но жизнь идёт и изменяется. Поэтому приоритеты приходится корректировать. Например, можно подумать о выделении космических систем в отдельное приоритетное направление, равно как и транспортных систем. Необходимо уточнять и критические технологии. Считаю правильным, что Президент России предложил подключить к этой работе Российскую академию наук как ведущее экспертное научное сообщество нашей страны, особенно в свете проходящих реформ.

Говоря о финансировании фундаментальных исследований, Владимир Владимирович Путин отметил недавно созданный Федеральным законом № 291-ФЗ Российский научный фонд (РНФ). Но ведь у нас есть ещё два государственных научных фонда: Российский фонд фундаментальных исследований (РФФИ) и Российский гуманитарный научный фонд (РГНФ), которые в Послании не упомянуты. Скажем, РФФИ был создан в 1992 году по образцу американского National Science Foundation, в котором на конкурсной основе можно получить небольших размеров гранты на фундаментальные исследования. РФФИ хорошо зарекомендовал себя для поддержки учёных. Не очень понятно, заменит ли РНФ эти фонды или все они будут существовать параллельно. Насколько я знаю, пока новому фонду передана толькофедеральная целевая программа «Научные и научно-педагогические кадры инновационной России» на 2014–2020 годы, которая ранее находилась в ведении Минобрнауки России. Но в этой программе основной акцент делается на воспроизводстве и воспитании кадров, а не на фундаментальных научных исследованиях. Вероятно, подчеркнув роль нового фонда, Президент России поставил задачу на более отдалённую перспективу.

Владимир Путин: «Что касается прикладных исследований, то эта работа должна быть сосредоточена на базе технологических платформ. Предлагаю переориентировать на поддержку таких исследований средства соответствующих целевых программ, в первую очередь такой программы, как «Исследования и разработки по приоритетным направлениям развития научно-технологического комплекса». При этом важно, чтобы работал принцип софинансирования проектов и со стороны государства, и со стороны бизнеса».

Валерий Бондур:

– Будучи руководителем одной из экспертных групп по формированию тематики в рамках ФЦП «Исследования и разработки по приоритетным направлениям развития научно-технологического комплекса России» на 2014–2020 годы, отмечу следующее. Раньше тематика исследований формировалась инициативно, и экспертные группы увязывали поступающие предложения с критическими технологиями, относящимися к какому-либо приоритетному направлению. После утверждения тематики Научно-координационным советом Минобрнауки России формировались лоты и объявлялись конкурсы, победители которых получали господдержку на выполнение работ.

По-видимому, президент подразумевает подключение технологических платформ к формированию тематики и экспертизе предложений. Думаю, что это актуально. В настоящее время предложений по формированию тематики исследований много, и их поступление носит зачастую стохастический характер. Полагаю, что привлечение технологических платформ к формированию направлений поисковых и прикладных исследований упростит задачу формирования тематики проектов, и при корреляции исследований с приоритетными направлениями и критическими технологиями даст хороший результат. Кстати, наша экспертная группа уже активно сотрудничает с рядом технологических платформ, например, с техплатформой «Технологии экологического развития».

В программе «Исследования и разработки…», выполняемой в 2007–2013 годах, поддерживались не только НИР, но и опытно-конструкторские работы, которые софинансировались бизнесом в размере 50 процентов. Правда, компаниям порой легче было самим профинансировать проект целиком, лишь бы не тратить время на забюрократизированную процедуру сдачи работ и «горы» отчётности.

В ФЦП на 2014–2020 годы все работы носят научно-исследовательский характер. При этом участие бизнеса также предусмотрено, но условия и объёмы софинансирования изменены. Так, например, по мероприятию 1.2 внебюджет составляет 10%, а по мероприятию 1.3 доля внебюджетных средств составляет 20% при выполнении работ государственными учреждениями и 40% – для коммерческих организаций. При этом инициаторы проекта ориентированы на более активное внедрение результатов.

Михаил Голанд, заведующий Отделом частно-государственного партнёрства в инновационной сфере Института статистических исследований и экономики знаний НИУ ВШЭ, кандидат экономических наук:

– Полагаю, что решение президента переориентировать средства государственных и федеральных целевых программ на поддержку прикладных исследований в рамках технологических платформ является стратегически верным. Эффективно действующая технологическая платформа способна увязать возможности большого числа ведущих отраслевых научных организаций, высших учебных заведений, инновационных предприятий для проведения сложных НИОКР. Единственная проблема, которую я вижу в такой постановке вопроса, заключается в том, что в настоящее время существующие в России технологические платформы очень разные по уровню представительства ключевых участников, по весу в отрасли, организационному и юридическому оформлению. Есть платформы, сумевшие за несколько последних лет объединить ключевых участников, разработать стратегические программы исследований, сформировать органы управления. Но есть и такие, которые пока не смогли доказать необходимость своего создания. Я бы сейчас не хотел говорить о конкретных примерах, но такая проблема действительно существует. Поэтому, на мой взгляд, Минэкономразвития России совместно с Минобрнауки России, отраслевыми ведомствами, Российским фондом технологического развития, ведущими экспертами следует подумать над механизмом сокращения перечня технологических платформ, чтобы поддержку получали действительно наиболее эффективные проекты.

Владимир Путин: «Также надо провести серьёзную инвентаризацию институтов развития. В последнее время их деятельность рассыпалась на множество разрозненных проектов, порой напрямую не связанных с инновациями. Мы не для этого создавали эти институты развития. Проекты, может быть, и хорошие. Но создавались эти институты для поддержки именно инновационного развития экономики. Нужно восстановить в их работе стратегический вектор на технологический прорыв».

Михаил Рогачёв, директор Российского фонда технологического развития:

– Российский фонд технологического развития – единственный институт развития, который предоставляет финансирование на выполнение НИОКРовских проектов, рекомендованных техплатформами, и использует их экспертный потенциал. К сожалению, средств недостаточно для удовлетворения спроса – с 2006 года РФТРне финансируется и сейчас использует средства от возврата ранее выданных займов, а не государственного бюджета. Я считаю, что механизм заёмного финансирования используется недостаточно, а ведь, по существу, это и есть привлечение средств бизнеса. Да, наши займы льготные, но они возвращаются из средств, заработанных бизнесом именно в результате осуществления конкретного инновационного проекта. Отмечу, что спрос на кредитные ресурсы со стороны наукоёмкой промышленности растёт, и он может быть ещё выше за счёт создания гарантийных фондов и субсидирования кредитных ставок, расширения нашего мандата или создания фондов венчурного заёмного финансирования. Работу по созданию гарантийного фонда ведёт сейчас главный, с точки зрения уставных задач и объёмов кредитных ресурсов, институт развития – Внешэкономбанк, вернее, группа ВЭБ, куда входятМСП Банк, ВЭБ Инновации, ВЭБ Инжиниринг и другие дочерние общества. Но в целом, по моему мнению, именно его работа пока недостаточно ориентирована на поддержку передовых технологий, хотя его прямая задача – запустить наконец «инновационный лифт» институтов развития, в том числе, с учётом проектов, содержащихся в стратегических программах исследований технологических платформ. Я бы добавил, что в финансируемых сейчас проектах ВЭБ есть место высоким технологиям, однако взявший льготный кредит бизнес не спешит использовать российские разработки.

На достижение технологического прорыва, о котором говорил президент, нужно нацелить работу не только институтов развития, при всей их важности, но и отраслевых министерств. Причём работа и тех и других должна быть согласованной. Надо развивать комплексные «сквозные» проекты, такие, как есть, например, у техплатформы «Медицина будущего».

Владимир Путин: «Доходы компаний, которые зарегистрированы в офшорной юрисдикции и принадлежат российскому собственнику, конечному бенефициару, должны облагаться по нашим налоговым правилам, а налоговые платежи должны быть уплачены в российский бюджет. <…>

Далее. Компаниям, зарегистрированным в иностранной юрисдикции, нельзя будет пользоваться мерами государственной поддержки, включая кредиты ВЭБа и госгарантии. Им, этим компаниям, также должен быть закрыт доступ к исполнению государственных контрактов и контрактов структур с госучастием».

Ольга Воркуева, управляющий партнёр юридической компании «Воркуева и партнёры», эксперт Venture Kitchen:

– Глава государства отметил, что, по оценкам экспертов, в 2012 году через оффшоры прошли 25 миллиардов долларов российских инвестиций в другие страны. Президент видит несколько ключевых позиций по деоффшоризации экономики. Конечно, все эти меры направлены в первую очередь на противодействие уклонению от налогов через использование низконалоговых юрисдикций. Это может привести к тому, что многие излюбленные российским бизнесом оффшорные схемы потеряют актуальность для минимизации налогов.

Но не думаю, что это испортит жизнь венчурным инвесторам и уж тем более усложнит венчурные сделки в зарубежных юрисдикциях. Куда более эффективно – убрать те шероховатости и противоречия, которые есть в российском законодательстве, подогнать правовую базу под реалии рынка. Если мы говорим об инвестиционных сделках, это значит, проработать процесс деятельностиинвестиционного товарищества – новой для России организационно-правовой формы, которая была принята в 2011 году. Товарищество представляет собой российский аналог ограниченного партнёрства (limited partnership), используемого в законодательствах других стран при осуществлении инвестиций в инновационные компании. Но у российской версии есть явные минусы: инвесторам запрещено привлекать дополнительных инвесторов-товарищей посредством рекламы или публичной оферты; уставной договор товарищества должен быть оформлен нотариально; инвесторы-товарищи не могут финансировать иностранные проекты и публичные компании, то есть те, которые уже вращаются на бирже.

Теги: Стратегия развития науки и инноваций в России

Источник:  http://www.strf.ru